Студенты (07/00/01) Mark V - umotnas.ru o_O
Студенты (07/00/01) Mark V - umotnas.ru o_O
|
страница 1
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
Похожие работы
|
Студенты (07/00/01) Mark V - страница №1/1
Понедельник, 9 апреля 2007 г. Студенты (07/00/01) © Mark V. Zhelnov. Student’s Lectures. 2007 Курс Философии и Философии Науки ХХI века для СТУДЕНТОВ физического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. проф. М.В. Желнова февраль - май, сентябрь - декабрь 2007, январь 2008, Москва Лекция 09.00. – 09.45; 09.50- 10.35. ауд. 5-27. Семинар в первом семестре: 10.50 – 11.35; Консультация 11.40 – 12.25. Лекцию подготовила студ. гр. № 409 Кулиш Елена Михайловна Раздел 2. Мировая философская мысль эпохи западноевропейского ново-новейшего времени (завершение XVIII века – XIX век до 70-80-х годов XX века) сегодня (от субъективизма саморазвития противопоставления идеального и материального к объективизму самотворения, размывающего их различия, единство материально-идеального как реального) Лекция №9 (2007) Потребность в объективизации субъективизма философских идей на этапе классического становления эпохи ново-новейшего времени (завершение XVIII века – середина XX века) с позиции сегодняшнего дня и сегодня (Саморазвитие объективизации субъективизма трансцендентальной диалектики идеального и материального (Фихте и Конт, Шеллинг и Гегель, Фейербах и Маркс, Шопенгауэр и Кьеркегор, Бюхнер и Спенсер, неокантианство и Дильтей)) Вопросы: 1. Потребность в объективизации субъективизма ближайшего прошлого ново-новейшего времени с позиции XXI века. Проблема «от-чуждения» - «о-вещнения» - «о-внешнения». От сущности свободы как истины до сущности свободы как воли. 2. Отчуждение в саморазвитии трансцендентальной диалектики идеального «в веществе» и материального «без грамма вещества». Философские идеи завершения XVIII – первой половины XIX века. (Бентам и Сен-Симон, Фихте и Конт, Шеллинг и Гегель). 3. Философские идеи первой половины – середины XIX века (Прудон и Бюхнер, Шопенгауэр и Кьеркегор, Фейербах и Маркс). 4. Философские идеи середины – завершения XIX века (неотомизм и Спенсер, Авенариус и Мах, неокантианцы и Дильтей). Превращение науки – science («теории познаний») в «спасительный миф» (по Тейяру де Шардену, Попперу, Хайдеггеру и Хабермасу). 5. Зачатки возвратного движения от неотеорий к неогносисам. *** Литература: Учебно-справочная: 1. Канке Виктор Андреевич. История философии. 2005-07 гг., ч. 5. - Философия XIX века, гл. 17, 18, 19, 22, с. 179-204, 220-224, приложения с. 402, 404-405. 2. Маркс Карл. Тезисы о Фейербахе. //К. Маркс и Ф. Энгельс. Полное собрание сочинений, изд. 2, т. 3, с. 3. 3. Маркс Карл. Письмо Вейдемейеру от 1853 года. //К. Маркс и Ф. Энгельс. Полное собрание сочинений, изд. 2, т. 18, с. 104. Дополнительная: 1. Поппер Карл Раймунд. Крах марксистского штурма. //В работе: К. Поппер. Открытое общество и его враги, М., «Республика», 1993 г.; Харьков, 2006 г., т. 2. 2. Судьбы гегельянства: философия, религия и политика прощается с модерном. М., «Республика», 1999 г. 3. Лобковиц Николас. Десять кратких замечаний относительно метафизического понятия Бога (Аристотель-Аквинат-Гегель). // Вопросы философии, 2005, № 6 г. 4. Лобковиц Николас. Доказательства бытия Бога e rebus creatis. Наброски исторических наблюдений и логических размышлений. // Вопросы философии, 2005, № 2, с. 42-45. Основная цель сегодняшней лекции состоит, по крайней мере, в следующем: Во-первых, я постараюсь раскрыть смысл тех общих фраз, которые мы записали в заглавии. Что значит, что наступила потребность в объективизации? Что означает трансцендентальная диалектика материального и идеального? И вообще, что это за период был и как его сравнить с психикой ребенка? Ведь по нашей схеме, этому дитяти не так уж и много лет оказалось – где-то после семи с хвостиком. Вот этот период выделен и отделен черточками. Во-вторых, я постараюсь вам показать, когда, собственно, созрел тот идеал науки, который еще пока сидит в ваших маленьких головках и чем он сам по себе хорош. Он простенький и отличный. А выяснилось, что наука – science, которая захватила ведущее место, созрела здесь, и здесь произошли наиболее крупные обобщающие в разных сферах наук открытия, и они определили подъем, а уже потом, к концу века, это все начало сникать. И, кстати, не где-то вообще в науке, а прежде всего, в физике. Курс философии и философии Науки ХХI века для СТУДЕНТОВ физического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. проф. М.В. Желнова февраль - май, сентябрь - декабрь 2007, январь 2008, Москва Раздел 2. Мировая философская мысль эпохи западноевропейского ново-новейшего времени (завершение XVIII века – XIX век до 70-80-х годов XX века) сегодня (от субъективизма саморазвития противопоставления идеального и материального к объективизму самотворения размывающего их различия, единство материального идеального как реального) Лекция №9. Потребность в объективизации субъективизма философских идей на этапе классического становления эпохи ново-новейшего времени (завершение XVIII века – середина XX века) с позиции сегодняшнего дня и сегодня Вопросы: Первый вопрос. Потребность в объективизации субъективизма ближайшего прошлого ново-новейшего времени с позиции XXI века. Проблема «от-чуждения» - «о-вещнения» - «о-внешнения». От сущности свободы как истины до сущности свободы как воли. Потребность в объективизации субъективизма Итак, 1 вопрос. Прежде всего, сама формулировка звучит очень интересно: потребность в объективизации субъективизма… В прошлый раз мы закончили системой Канта, который объявил, что над ним есть звездное небо, которым восхищаются и где все законы вечные, и есть внутри него его моральный закон. Ничего он не мог придумать, кроме того, что сказал, что есть априорная способность моего воображения, и указал границы этого воображения. Я могу сочинить на основе рассудка то, что есть приблизительно. А если я выйду на разум, я могу и про мир сказать, что он конечен или бесконечен, Бог есть или Бога нет, и на меня что-то действует, но пространство и время не существуют объективно – это моя сеточка, которую я накладываю, на внутреннее время и внешнее. Это вот пространство. Вот какой: разделил, как соединить. А если это так, то, значит, мира объективного нет! «Нет!» - Скажет Кант, - «Я так не говорил». Все-таки какая-то вещь в себе есть, что-то оттуда извне стукает мне по голове, но это ни о чем не говорит, я ничего не могу сказать, она не познаваема, а познаваемо-то уже только то, на что я положил сеточку, а это вот называется так и категории: трансцендентальные, познавательные. Напомню, трансцендентальные – это на границе моего познания. Пытаюсь транс-транс-транс.., ать – не могу далеко выскочить, обратно отскакиваю. Если не хочу идти к вере. А если верю – я скажу: «А вот там, если трансцендентное, там вот хоть Бог есть, там что-то может быть, сила какая-то». Кто приходит туда, кто не приходит туда... И сложились основные концепции. Т.е. нужно было искать объективные вещи. И вот здесь в первом вопросе у нас всегда теоретический момент, который трудно усваивается, но нужно его пытаться понять. Он у нас отражается в той самой первой таблице, которую мы с вами когда-то нарисовали. Там, где у нас кожа, была посередине черта, и были такие раздельчики от 1 до 8, и если выйти за пределы нашей кожи, вне нас, то у нас с вами там есть три раздельчика, вот они так и названы. И, кстати, на стенке у нас, справа в нижнем уголочке, это все записано наверху. И я вам говорил, если хотите поиграть в свое IQ, пожалуйста, возьмите точечку на линии и посмотрите, что вы знаете по этим 6 раздельчикам, и тогда будет ясно, насколько вы владеете историей.
Так вот, внизу есть проблемы «от-чуждения», «о-вещнения» и «о-внешнения». А что это за проблемы? Давайте думать. Эти проблемы поставлены в начале XIX века. Они решались долго и до сих пор решаются, и решить их не могут, но, тем не менее, исторически были поставлены тогда. Ведь почему у меня возникает субъективизация и почему я хочу объективного? А вот почему.
Я начинаю что-то делать, я забиваю гвоздь, но не получается никогда принципиально до конца то, что я хочу. То, что я делаю, начинает раздражать. А гвоздь согнулся, не рассчитал я: в дуб нельзя забивать мягкий гвоздь! Надо лучше просверлить. И т.д. Значит, не то получилось. Исправлять хуже. Это еще ладно. Но и в жизни то же самое происходит. Человечество изобрело деньги. – Это я сделал, это мое орудие, но все против меня. Я вскопал, я посадил дерево, с одной стороны хорошо, но с другой – оно начинает мне мешать. Я создал автомобиль. А теперь я не знаю, что с этим автомобилем делать. Я и ездить не могу, я и дышать не могу. Все мне чуждо. Что это такое? Проблема есть. Люди совершили революцию, а пришли к обществу, которое им чуждо: опять драка, опять все режут друг друга. Как ведь хорошо хочется жить согласно идеалу. Вот это первое – «от-чуждение». Но «от-чуждение» - это только внешнее. Не говоря уже о том, что создал и потом забыл. Существует само по себе.
А второе – начинается «о-вещнение». Надо вникнуть в это, потому что все будет развиваться в этом плане. Вещь – это то, что я освоил. Все-таки я что-то осваиваю. Когда начинают все производить, это называется на философском языке предметы, а вещь – это мое. Вы купили рубашку – это предмет, ширпотреб. А другое дело – вам сшили рубашку точно, как положено: нигде ничего не висит, это портной к вам приблизил это. А вот обычный человек начал носить рубашечку, как-то потихоньку она стала его, как-то хорошо в ней сидеть. Кошелечек: один блестит лаком, а потом вы видите другой - настоящая кожа, он засаленный вашими руками, он ваш, родной, вы туда бросили какую-то монетку, значит, деньги не выведутся. И если он потерян, вам не столько жалко денег, которых там было не так уж и много, да даже много, а просто жалко – моя вещь, это я. Вот это называется вещь. Она в вашей практике осваивается, и уже становится ценным не само вещество. А что там есть? Что в этом кошельке вашего? Сало от ваших рук? Топор. Настоящий топор, не в магазине купленный, а в деревне у деда, которым он рубит и колет свои дрова. Он должен быть! У него тоже изогнутая рукоятка, тоже она грязная, обмасленная. Лезвие какое! Конец такой блестит, потом в черноту переходит. Он воткнут, и вы видите его воткнутым в полено, вот видно, вот он сам рубит. Вот это совсем другое. Значит, он сделан в практике. А что там есть? А вот там есть мое, я создал. Это что-то такое, от меня не зависимое, но когда я перестаю действовать, оно пропадает. Деньги. Ну, ничего нет в этой бумажке, которую вы держите в руках. Она пустышка, она стоит не так уж и много по сравнению с тем, что самоизображает. А может вообще ничего не изображать. Ну что вы можете купить на копейку или 5 копеек? Вот у вас в кармане, вам обязательно подсунут где-нибудь. Вот сейчас уже 10 копеек. Потом придем, 50 начинаем брать. Да ну что, ну бросьте вы там, 10 копеек валяются. Вот выйдете – я вот сейчас шел, видел, на полу валяются 5 копеек, 10 копеек. Не берут. Почему? Да потому что реально я ничего купить не могу. А эта система что из себя представляет? Вот это «о-вещнение», и вокруг меня есть вот эти вещи. А дальше что, но это все-таки прекратилось действие, потерялись деньги куда-то, я куда-то отдал их, и они исчезли.
А потом начинается следующий процесс. Я что-то создал, а тот процесс, который я запустил, вырвался из-под моего влияния и пошел сам плясать. Я-то бы хотел его вернуть – ан нет! Атмосферка-то подгажена, никто ее не делал. Вот эта погода - это вы думаете что, природа? Да, где-то там есть природа, но это ваша погода, откуда-то она взялась, где-то что-то сделали – она к вам пришла. Где это? Вы хотели бы изменить, но не можете. Сгорел у вас лес. Дальше то что? Вы начнете, какой-то вам другой энергии нужно. Оно исчезло. Вы скажете: «Что, исчезло совсем?» Да никуда оно не исчезло. Оно вернется и даст вам по башке. Вот в чем проблема. И вам дороже выйдет бороться с этим, чем поначалу пытаться не допустить какого-то процесса. Вот это главный вопрос. Вы можете отказаться от холодильника? Нет, не можете. Вы можете отказаться все-таки от тех же самых автомобилей, которые, прямо видно, безобразят и не дают ездить? Можете? – Не можете. Вот так и будете в пробках стоять, если надо куда-то поехать. Вот так и будете нюхать всю эту гадость. Это ваше и изменить нельзя. Пошло само по себе. А это важно, эта мелочь. А ваш биологический организм? У вас гемоглобина нет, не тот гемоглобин. В поликлинике одно время давали старые стандартные бумажки. Их напечатали огромное количество: сколько должно быть гемоглобина. Там что-то, по-моему, 18 каких-то единиц. А у вас и девять не набирается, и это считается нормой. А лет 50 назад это считался больной человек, его надо в больницу класть. А вы бегаете, и ничего, и изменитесь, и привыкнете, и будете на четвереньках ползать, но все равно ваше это любимое будет, куда вы денетесь. Внешне. И начинает самотворить.
И ложится на это наше деление. Первое – саморазвитие; второе - самотворчество, я что-то творю; а третье – самотворение пошло, теперь только ручки-лапки кверху и жди, когда тебя прибьет какая-то сила, надо учиться немножко защищаться. Проблема саморазвития диалектики идеального «в веществе» И вот здесь получается, что выходит в XIX-ом веке вот эта самая проблема саморазвития диалектики идеального «в веществе». Деньги стали важнейшими. Играет огромную роль экономика. Что там сидит в этих вещах, которые дарят вам: золото и т.д. В нем-то нет той силы, чтоб люди гибли за металл. А она есть. Вот она что, идеальное «в веществе».
И наоборот: материальное «без вещества». Почему? Повесили замочек. Ведь замочек силен не тем, что я не могу его сломать. Да запросто – против лома нет приема. А я не могу сломать. Вы посмотрите, на всех дверях в лабораториях: подходит лаборантка, протягивает ниточку, берет пластилинчик, раз – и пятачком или сейчас пятирублевкой. Оп. Все! – И ушла. Кто-то, конечно, подойдет, заклеит бумажкой и напишет: «Не трогать!» Участковый милиционер Пупышкин. Если ты умный, не трогай – черт знает, что там у них. А то, знаешь, потом не разберешься. Что это? Это материальная сила. И люди начинают жить по-другому, согласно с этим. «Не учите меня жить, лучше помогите мне материально!» Что значит «материально»? Это совсем не значит дать вещь какую-то. Пристроить на работу, по протеже какому-нибудь. Деньги – тоже хорошо. Но в принципе что-то такое сделать, сила такая, она от меня не зависит, но я могу использовать ее в пользу, во вред. И т.д. От сущности свободы как истины до сущности свободы как воли Вот появилась такая проблема, и ее надо было как-то обсудить. И ее стали обсуждать. А это привело к тому, что изменилось представление. Выяснилось следующее, что созрела мысль такая, от старого шла. Если я познаю мир и если я овладею истиной, то я стану свободен. Но я физик, я понял законы. Я теперь начинаю разбираться, теперь я могу преобразовать мир, что угодно сделать, а это оказалось не свобода, это не от истины зависит. А оказывается, возникает другое мнение: почему обязательно от этого? От воли, от возможности проявлять себя. Свободен оттого, что могу проявить свою волю, сделать что-то. И вот так начинают изменяться, подкашиваться старые представления о сущности свободы, оказывается, сущность свободы возникает в воле. В это время была такая вот идея. Это решает все проблемы: неопределенности определенности, невозможности возможности, творить смысл – бессмыслица. Надо эти проблемы решить. Это вот именно в этот период.
Прежде чем перейти к характеристике отдельно каждого из этих положений, я бы сформулировал такую мысль, которая вот сейчас сложилась и с которой, может быть, вы и не знакомы. Звучит она парадоксально: считается, что XX-й век короче XIX-го. Вы скажете: «Как это так? Как это может быть: короче век? Вот он, век: 1-ый год – 1-ый год». Но это хронологически. Сеточку вы нанесли, неизвестно как ложащуюся на историю. А исторически историки вот так называют эти века. Почему они говорят «длинный век» и «короткий век»? А потому, что если посмотрите на те события, которые произошли в этот период, за XIX-й - XX-й век, то выяснится, что события, которые произошли в XIX-ом веке, начались-то на четверть века раньше: Французская революция, Наполеон пошел на Европу, все перевернул, переделал, а потом все это долетело до 1900-х годов, и тоже, в общем, перевалило за 1901 год, и ничего такого не было. Но вот когда началась мировая война – а у нас это первая революция, вторая революция, и распалась Россия – тут еще кусочек добавился. Поэтому на все это выгодно смотреть как на кусок с добавками, а если вы добавки эти вычтете, то у вас получится, что история XX-го-то века начинается где-то с 10-20-х годов – подход к мировой войне, все-таки это центральное событие, где все начинается. Потом идет вторая мировая война. И потом оказывается, что, с точки зрения мировых процессов, распад Советского Союза тоже имеет глобальное значение для всей мировой системы. Нет уже двух сильнейших стран мира, теперь уже по-другому все изменяется. А это 91-ый, т.е. опять получается, что событие наступило немножко раньше, чем наступил 2001-й год. И т.д. Т.е. получается, XX-й век – маленький, коротенький, но такой насыщенный событиями и огромным количеством крови и смерти. Никогда на протяжении истории люди такими массами друг друга не уничтожали по разным поводам. Переходим ко второму вопросу
Утопический социализм А дальше идет следующее: Бентам и Сен-Симон. Сен-Симон говорил о том, что нужно создавать новое общество. Он был научным представителем утопического социализма. Значит, что нужно: наука даст все, мы построим хорошее общество, – говорил Сен-Симон, – и не надо никаких революций. Это его главная идея. Ну, все-таки герцог, дворцы там... Хорошо рассуждать, в дворцах-то. Ну, правда, там было разрушено очень много. Ну, ничего. Разночинцы разных сословий не могут мыслить – они живут на чердаках, которые давят им на голову, поэтому у них мысли коротенькие.
Утилитаризм А другим был вот Бентам. Появилась идея утилитаризма, которая и вам тоже очень нравится. Что истина, в конце концов, для меня? А что полезно? Самая глупая идея, потому что у меня действительно может быть это полезно сейчас, а что будет дальше – не знаю. А ведь все-таки вы не можете заниматься только тем, что сейчас вам хорошо и будет так вот и нужно. Ну, вот Бентам считается таким представителем.
Позитивизм А дальше возникает концепция Огюста Конта. Огюст Конт был секретарем Сен-Симона, с ним поругался – он по-другому представлял себе мир. Вот от него родился термин позитивизм. Что это такое? А он считал, что сначала было общество религиозное, теологическое, идеология. Потом стало метафизическое, когда у вас какие-то сущности, идеи какие-то в основу положены, а теперь появилась новая наука. Она все нам откроет. Теперь позитивная наука, поэтому она нам все даст и у нас все получится. Но с течением времени выяснилось, что, в общем, такая наука есть, а порядка нет. Что делать? У него были такие идеи. Во-первых, он был против так называемого спонтанного социализма, за систематический. Спонтанный – это как? Люди вышли и друг друга перерезали, установили равенство, все отобрали, что-то пытаются делать, что-то сами взрывают. А нужно систематически, последовательно, на научной основе сделать это все и такой... регулируемой. А как регулировать? Наука дает много, но массы не могут понять этой науки, у них мозгов не хватает, они ж непросвещенные все. Что нужно делать? Надо создать новую религию и поставить памятник разным символам. Но какую религию? А религию обществу, коллективу. Вот надо сказать – здесь мы вместе коллектив. Поставить сцену такую. Не поставили во время революции и после. И надо молиться на нее, вот это и будет новая религия. Мало ли что там где-нибудь у кого-нибудь возникает. Эта новая идея была у Огюста Конта, он родоначальник позитивизма. Иоганн Фихте Классический субъективный идеализм Параллельно с ним свои идеи развивал Фихте. Фихте – это ученик Канта. Он обладал замечательной памятью. Богатые люди иногда приходили на проповедь с опозданием. Он мог, как мы бы сказали теперь, воспроизвести на уровне диктофона все, что сказал священник, и на этом зарабатывал деньги. А поскольку у него память была замечательная, его рекомендовали, и он везде учился. В конце концов обратился к Канту и написал свое произведение. Идея состояла в том, что он довел субъективизм сначала до крайности. Мы и наше общество действуем и создаем мир, никакого мира объективного нет. Он дал это произведение на прочтение Канту, а известно, что Кант не мог читать дальше 17-ой страницы, и никакую книгу он был не в состоянии прочесть. Вот 17 страниц прочел и увидел, что это не то, открестился от своего ученика, хотя дал до этого рекомендацию. И Фихте пошел самостоятельно за объединение Германии. Герой Германии! Вот, надо объединяться! Это есть представитель классического субъективного идеализма, когда общество, данная группа людей в государстве, может создать все. Потом он вынужден был немножко отказаться и сказать: «Нет, есть вот такие-то этапы развития, субъективные, где я. Есть объективные причины, против которых идти нельзя, надо сочетать». Создал такую концепцию стадии развития общества все-таки Фихте. А у него были идеи, как это одно дело – дух, другое дело – материя.
Натурфилософия Был такой Шеллинг, увлекавшийся натурфилософией. А где-то в это же время возникали все науки или витали в воздухе: закон сохранения энергии, потом появится теория Дарвина. А в чем будет их основная идея? Она будет состоять в том, что все едино. До этого открыли клеточку. Значит, получается, что все идет на единство. Что такое закон сохранения? Разные сферы, а в них есть общие законы. И, между прочим, забыл сказать, Сен-Симон решил создать теорию социального тяготения. Все предметы должны физически притягиваться, а почему тогда не могут люди притягиваться? Притягиваются. Вот и создаются общества. Механистическое перенесение одного на другое. Шеллинг, исходя из состояния естествознания и всяких других соображений, пришел к выводу, что мышление и бытие – это одно и то же. Тождественность мышления и бытия. А если это тождественно, то надо по-особому это рассматривать. Значит, есть, как он утверждал, какой-то закон, онтологический круг: я что-то мыслю, а это на самом деле и есть то, что в реальности происходит. Что в реальности происходит – это и есть мышление. Он утверждал, что есть гании в искусстве, они открывают новое, то, что выше и глубже естественного, всяких наук. И пришел в конце концов к тому, что дух и природа – это Бог религии, т.е. все-таки пришел к теологии. Он начинает с логики. Давайте, говорит, изучим логику. Что вы видите из мира? Ну, если от всего отвлечься, то получится ничто. А все-таки вы же отвлеклись, у вас есть ничто. А потом вы говорите: ну как же, если не отвлечься, то уже что-то. А вот ничто и что-то – это уже нечто. Вот так он начинает свою логику. Нечто, а нечто как – фиксируете, если нечто зафиксировали, то какое-то качество – полы вот, стулья, вы сами. А если зафиксировали, то возникает возможность считать это – получается количество. А если соединить количество с качеством – получается мера. А если мера, то они одна мера, другая мера, третья мера – узловая линия мер. И у вас пошло: количество меры, становления, и такая логическая схема возникает. И логика доходит до высоких возможностей. В действительности, это кантовские категории, и они начинают шевелиться в логике. А чем он взял всех? Он сказал: «Посмотрите, вся мировая историческая мысль развивается по моим логическим законам». И показал: у древних греков сначала что возникло – что есть ничто, нечто, потом количество, потом то воздух, то вода, потом неопределенность какая-то, потом становления. И прошлая концепция легла на его логическую схему. Не он их подчинил, а, наоборот, они были такие, а он их обобщил – в логике-то это все обобщается, а представил вот в таком извращенном виде. Гегель написал работу «Феноменология духа», и там вся эта тайна и раскрылась. А дальше он говорит, что это первый этап таких логических категорий, а потом доходит до предела, и из этих всех логических категорий они свободно «от-чуждают» от себя природу! И получилось что? Начали логические категории развиваться в природе. А в природе как? В то время были механические, химические, биологические, физиологические формы движения, и только потом возникает историческое какое-то. Значит, получается природа. И природа является оставшимся экскрементом духа. А мы этим и занимаемся в физике – физическим, А там нет развития и изменения, и поэтому легче изучать. И вот, пройдя эту природу, он начинает эту идею отстаивать, себя осознавать: сначала в истории, потом в религии, потом в искусстве, и в конце концов в философии приходит к своей вершине. А самой вершиной всей философии является философия Гегеля. Если он все познал, то он может все и предсказать. А если так, ему надо было предсказывать, что монархия прусская – самая лучшая. Получалось, что у него – это самое высшее достижение развития духа. И король мыслит – он самый лучший. Ну, это другой вопрос. А когда не субъективен мир, он результат развития этой абсолютной какой-то идеи. А история – она движет всем. Есть история, как он любил цитировать Шекспира: «Ты славно роешь землю, старый крот». Он представлял себе историю, как крот. Особый такой. А люди – марионетки. Просто через вас реализуется этот величайший замысел. Но вы ничего сделать не можете. Но если вам это рассказать, вы не будете действовать. Потому что нельзя действовать. Мало ли там крот какой роет, а я-то что хочу сделать? Поэтому вам всегда нужно ставить какие-то идеалы на пределах человеческой жизни. Если поставленные идеалы слишком далеко, вы туда не пойдете, значит, нужно сочинять мифы такие. А они сами сочиняются, дух сам сочиняется. И вот идет такой процесс. Это Гегель, он, значит, представитель вот такой. А дальше, после Гегеля, переходим мы, значит, к третьему вопросу. Он родился в 1770 году, умер в 1830. А теперь... дальше он преподавал в Берлине, кафедры у него были и все прочее. Дальше начинается уже новое – первая половина середины XIX-го века.
В чем его основная ошибка, которая присуща вам всем и всем рассуждениям, которые часто используются в наше время? Дело в том, что надо взять хорошее от капитализма и уничтожить плохое. А это мысль идиота. Почему? Потому что нельзя убрать хорошее от плохого. Всякое хорошее есть продолжение плохого. Вы, например, активны – как хорошо! – участвуете в том-сем, что-то там делаете, Но это хорошее приведет к тому, что вы подчиняете себе всех других, начинаете подавлять кого-то. Одно тянет за собой другое. Нельзя одну сторону противоречия убрать, сохранив другую. На это указал Маркс. Прудон написал работу «Философия нищеты», Маркс написал работу «Нищета философии». А Поппер потом написал работу «Нищета историцизма против Маркса». Так что были такие вот труды в этом плане.
А дальше естественно-научные идеи использовал Бюхнер. Бюхнер был ученый-естествоиспытатель. Там неизвестно, кто что говорил, но идея такая: материализм надо отстаивать. А что это значит? Это значит, в конце концов – конечно, грубо, нехорошо – но значит следующее: так же, как печень выделяет желчь – так же наш мозг выделяет мысль. Вот материализм так объяснялся: дух возникает таким же способом – механическим. Ну, это малоинтересная такая концепция.
Дальше идет у нас противник Гегеля – Шопенгауэр. Шопенгауэр решил: «А почему идея? – Нет, в основе мира лежит воля, мировая воля». Мир есть воля и представление. И в этой воле, по сути, дело. Она создает. Ну, вы скажете: не хватало вот у Гегеля этой воли, она все создает. Но, когда он начал реализовывать, то получалось, что ваша воля, человека, – это только реализация какой-то мировой воли. А если на дороге лежит камень, то не исключено, что у него тоже есть своя воля. И так вот он представлял мир. И это трагично. Потому что вы человек, а у вас воля откуда-то берется. И вы подчинены какой-то другой воле, и вы сталкиваетесь с другими волями. И так все очень нехорошо получается. И трагично существование человека в мире. И поэтому самоубийства оправданы. И если складывается ситуация, что не сможете вы терпеть, то, значит, человек должен кончать жизнь самоубийством. Но кто же все-таки может дать успокоение и помочь преодолеть это противоречие? Это искусство. Человек идет и становится артистом в театре, читает произведения. По современным меркам, мы скажем, что он ищет такое наркотическое успокоительное средство – читает, увлекается, забывается. И вот был Шопенгауэр очень популярен. Серен Кьеркегор – родоначальник экзистенциализма На смену ему пришел противник Гегеля, который слушал его лекции. И не нравился ему этот Гегель, эти общие идеи: где-то абстрактно что-то есть. Кьеркегор был датчанином. А вот датчан, между прочим, омывает море – там пролив есть из Балтики. Есть Финский пролив. Должны знать, а почему он называется Финским? А там ловят кильку. Поэтому у него образ такой – поэтом героического одиночества считается Кьеркегор. Я не килька, я ведь существо самостоятельное. Я все творю, и все зависит от моего выбора. И ужас жизни состоит не в том, что я могу выбрать, я обязан каждый раз выбирать. Как хорошо, когда там кто-то есть, за меня все выбирает. А я живу здесь и все время выбираю. И спонтанные скачки и поступки определяют все, и предсказать их, по сути, нельзя. Все время «или...или» возникает вопрос, «или» как я должен все решать? Он очень богатым был, но писал труды. При жизни не добился признания – он умер очень молодым – а потом стал родоначальником экзистенциализма. Экзистенц – значит, сущность вне меня, вот я существую – и вот главное, а не какие-то отвлеченные абстрактные идеи. Вот его основные мысли.
А левые были такие энергичные, говорили: «Ничего подобного! Нужно революцию совершать, активно действовать, в деятельности все проявлять». Людвиг Фейербах Критика идеализма и религии. Туизм Был такой Фейербах – ни туда, ни сюда не примыкал. Он известен тем, что был атеистом. Его основной тезис звучал так: «Трудность состоит не в том, о чем говорят теологи, которые никак не могут понять, каким образом Бог создал человека. Свои читают книжки – ничего там вычитать толком нельзя. Почему? – Потому что основная задача состоит в том, как человек создал Бога. И ничего там нет. Он его придумал». А если, – так еще говорил Вольтер, – если бы не было Бога, то его надо было придумать, потому что очень хорошо решает проблемы. Что тут за бог с троицей? А что тут троица, ничего тут страшного нет, – говорит Фейербах. Ну, вы вот человек – каждый из вас кто? Ну, вот может быть один мужчина без женщины? – Не может. А потом дитя появляется, третий. Вот это троица и есть. Вот эту троицу люди перенесли туда куда-то наверх. Вот и получился Бог Отец, Сын и Дух Святой. Так вот оно и идет. Все можно объяснить исходя из земных интересов. Нужно проповедовать особую религию – она называется туизм, от слова «ту». Как хотите, переводите. В основном, это любовь мужчины и женщины. Двое существуют – надо любить друг друга. Надо быть сторонником разумного эгоизма: врут, что об общем думают – каждый думает о себе, но нужно знать меру. А я могу только к другим. Вот, мы любим друг друга, у нас есть своя религия нашей любви к друг другу – вот это идея Фейербаха, которую потом на русской почве и проповедовал Чернышевский.
Все свелось к тому, что нужно совершать революцию и устанавливать диктатуру пролетариата. Это изложено в знаменитом письме Маркса Вейдемейеру от 1853 года. «Не я изобрел то, что существуют классы в современном обществе, что в мире нет никакого народа вообще, а есть только классы. Я только сказал, что борьба классов лежит в основе изменения общества и смены общественно-экономических формаций как естественного процесса». Значит, классовая борьба, народа никакого нет – это он мысль Гегеля проводит. Когда говорят о народе – это врут, придумали, чтобы обманывать эксплуатируемых. А на самом деле есть группы, и государство – это есть результат непримиримых классовых интересов. Господствующий класс подавляет остальных – вот это есть государство согласно Марксу. Второй тезис: классовая борьба ведет к диктатуре пролетариата. Кто-то должен решать это противоречие? Должен. Вот и решает пролетариат. Он, с одной стороны, оказывается оскорбленным, бедным, с другой – богатым. Бьет час капиталистической частной собственности, и экспроприаторов экспроприируют, поскольку они свое не отдают. И Ленин в свое время на каком-то митинге, когда его рабочие спрашивают: «А что такое экспроприация, экспроприатор», – он знаменитое свое говорит: «А это очень просто! Грабь награбленное». Потом он отплевывался от этого сам, там все-таки более тонко надо было. Но, как говорится... И третий тезис: установление диктатуры пролетариата ведет к обществу, в котором будут ликвидированы классы и само государство отомрет, и диктатура тоже. Как устанавливать диктатуру пролетариата, вы знаете. Но вот когда она отмирает, она ж куда-то денется, и классы куда-то денутся. Вот это очень трудно обосновать, поскольку вы знаете, что у нас была диктатура пролетариата – это есть советская власть, что под ней подразумевается. А когда она в конце концов исчезла – не перешли мы ни к какому бесклассовому обществу. Что-то происходит, надо анализировать некие процессы. Это Карл Маркс. Ну, еще вы знаете, он написал «Капитал»: «Я создал такой снаряд, который запустил в голову буржуазии и от которого она уже никогда не оправится». Идея очень простая: вы обмениваете один товар на другой, но прибавочные-то вы не получите. Или, как у нас теперь говорят, навара-то не будет, если я вам по эквиваленту, по труду, что заработал, отдам, и вы мне. А что откуда появится? Должен появиться товар, который создает прибавочную стоимость. Этим товаром является рабочая сила. Вам никогда не платят за труд, а платят за то, сколько вы стоите, сколько нужно затратить денег, чтоб вас воспроизвести, накормить, напоить, чтобы детишек новых нарожали, которых я потом буду эксплуатировать. Вот эту сумму вы получаете, а все остальное, говорят, по труду . Какой труд? Все остальное – вы, скажем, из 6 часов 3 работаете на себя, а остальные 3 работаете на меня, я уже вас купил. Отсюда прибавочная стоимость, потом прибыль... вместе смешиваются, и капиталисты делят ее и т.д. Но ошибка Маркса состояла в том, что он думал, что богатые не поделятся. У него получалось так, что они забрали и ничего не отдадут. А выяснилось, что когда начинается массовое движение пролетариата, то он все-таки выбивает [деньги] из них. И капитализм оказывается выгоднее: все-таки выгоднее отдать часть прибавочной стоимости, прибыли вместо того, чтоб лишиться всего. Поэтому рабочий класс и получает больше. Он перестает быть нищим, перестает нуждаться так, как прежде. И так как все отрицается, и общество идет по этому направлению, выясняется, что никогда нет ни чистого капитализма, ни чистого социализма, а всегда смесь. Вот это основная идея. Четвёртый вопрос. Философские идеи середины – завершения XIX века (неотомизм и Спенсер, Авенариус и Мах, неокантианцы и Дильтей). Превращение науки – science («теории познаний») в «спасительный миф» (по Тейяру де Шардену, Попперу, Хайдеггеру и Хабермасу). Дальше продвигаемся. Что же у нас получается? Следующий пункт о ком? – Это середина – завершение XIX-го века.
Биологическая идея А дальше идет Спенсер. Это идея биологическая. Вот общество – это организм, типа животного, и вот нужно все, чтоб было согласно этим идеям органическим. Рихард Авенариус Концепция принципиальных координаций Были еще два интересных философа – это Авенариус, который создал свою концепцию принципиальных координаций. Не выдержал он объективизма, а скатился к субъективизму. Что это значит? А его спрашивают: «Ну, как мир?» – «А мир без меня существовать не может. Все-таки, если я закрою глаза и меня не будет, то и мира не будет. Поэтому все, что я говорю и как физик, и как не физик – это все принципиальная координация. Может быть, член этой принципиальной комбинации – это человек». А ему тогда задали вопрос: «А когда человека не было, кто же там вместо него координировал?» – «Ну, какой-то червячок». Ну, не выдержал. Эрнст Мах Психический и физический мир. Комплексы ощущений Пытался его поправить Э. Мах. Мах был знаменитый физик. Он занимал философскую кафедру, между прочим, в Вене. Ну, он знаменит: пуля летит, конусы Маха. Есть всякие величины Маха. Он был физик и замечательно умел ставить эксперименты. И он разделил весь мир на два. Есть психический мир, а есть физический мир (это который вне меня и от меня не зависит). Казалось бы, как хорошо, правильно – от меня не зависит. Нет, но физический мир... Все-таки я его никак не могу представить без психического, а поэтому все внешнее, что есть, все-таки связано с комплексом моих ощущений. И опять получалось, что объективизм уходил куда-то в сторону.
Ну и, наконец, было много так называемых неокантианцев. Неокантианцы – это такие последователи Канта, которые поддерживали разделение на естественные науки и на гуманитарные науки. Одни говорили: «Ну, как-то надо преобразовать теорию априоризма, ну, нет у нас таких внутри априорных способностей воображения. Зато мы можем создать культуру и создать такую идею рядом. Мир не дан нам, а задан. Типа: формулы у меня есть – я не могу сказать, что получится, но по формуле мне уже что-то задано. И вот я должен из нынешних состояний культур это все объяснить». Далее на этом фоне появился такой хитрый ход: а чтобы объективно объяснить, что происходит в этом мире, что я должен сделать? Я должен биографию человека-ученого понять, вот тогда я пойму объективно. Что он думал – это одно. А я его биографию изучу, какие у него были события. Тогда его мысли приобретут характер объективности. Лично на такой подход, потому что он создал науку о духе, который развивается через отдельных людей.
Но все-таки в конце следует сказать: далеко, еще в зачатках, но уже появилось что-то, червоточинка, сомнение. Оказывается, я уже начинаю потихонечку не только теории чистые создавать, но и как-то от них отказываться, привлекать ощущения, привлекать свое существование, привлекать, как вот в последнем случае, какие-то культуры. Т.е. чисто естественнонаучного знания, науки как все объясняющей в абсолютном виде нет. Вот такие основные идеи выдвигали в это время. * * *
Результат, к которому мы пришли, состоит в том, что чисто естественнонаучного знания, науки как все объясняющей в абсолютном виде нет.
исследования В истории философии наблюдается преемственность, критическая переработка, взаимосвязь идей и теорий прошлых философских систем с настоящим. Эта связь осуществляется через философские традиции. Одно поколение передаёт другому не только материальную культуру, но и свои идеи, мысли, теории. Отражая историю человечества, в истории мировой философии ставились и решались различные проблемы, которые и ставились и решались по-разному. Прогресс науки, крупные обобщающие открытия создали предпосылки для развития философско-теоретического мышления. Послегегелевские философские школы обсуждают такие вопросы, как метафизика – наука; теория – практика; философия – жизнь. Традиционная, классическая философия претендовала на то, чтобы быть именно метафизикой, то есть знанием, более глубоким, чем самые фундаментальные естественнонаучные теории. Она, подобно античным философам, ставила «логику» выше «физики», теоретическую истину – выше практического достижения, философию – выше повседневной жизни. Все это было в какой-то мере свойственно и гегелевской философии, за что она и была подвергнута критике. Но гегелевская философия уже была «философией перехода». «Абсолютная идея» не образует у Гегеля особого «царства», застывшего в собственном божественном совершенстве и противостоящего грешному и изменчивому земному миру; она предстает как всеохватывающий диалектический процесс, а всю вселенную, включая человека и его сознание, Гегель трактует как момент процесса саморазвития (самопознания) Абсолюта. Природа предстает как преходящий момент развития духовного начала; несовершенное оказывается моментом процесса совершенствования; неполное и включающее ошибки знание – моментом познавательного процесса. Отсюда и внутренние противоречия гегелевской философии, на которые непременно указывали ее критики «слева» и «справа». Общей их целью была замена Абсолютного Духа чем-то более «земным». У А. Шопенгауэра в роли такого претендента на освободившееся место основы мира выступает «воля», у Маркса - «труд», у Фейербаха - «чувственность человека», и т.п. Крайнюю позицию в этом ряду занимал С.Кьеркегор, считавший базисным началом экзистенцию. Современник Гегеля – Ф. Шеллинг, который ставил искусство выше философии, пытался, как и Гегель, синтезировать философию с религией. Шеллинг развивал идеи Фихте, представителя классического субъективного идеализма. Фихте отказался от кантовской «вещи в себе». Позитивисты (Конт, Спенсер) наряду с проблемами гносеологии главное место отводили социологии (преобразование общества на базе науки, органическая теория общества). Так исторически это происходило отчуждение в саморазвитии трансцендентальной диалектики идеального «в веществе» и материального «без грамма вещества». Проблемы «от-чуждения», «о-вещнения» и «о-внешнения» были поставлены в начале XIX века. Они решались долго и решаются до сих пор. В результате обсуждения этих проблем изменилось представление. Начали изменяться старые представления о сущности свободы. Потребность в объективизации субъективизма ближайшего прошлого возникла на пороге ново-новейшего времени, которое связано с возникновением производства, мануфактур. Когда массы включились в этот поток преобразований мира, вот тогда и встал перед людьми вопрос «Все ли я могу? А почему нет?». Путь изложения Это был путь исследования. Путь же изложения направлен диаметрально противоположно. Что и было сделано в лекции. Укажем логику пути изложения ещё раз.
к концу В начале лекции мы еще раз вспомнили о системе Канта, об основных концепциях его учения. Кант пытался показать способности, возможности и границы трансцендентального воображения человека. Кант обосновал классический компромиссный субъективизм философии, который создает предпосылки для новой объективизации. Кант подвел итог мысли 18 века. В начале XIX века были поставлены проблемы «от-чуждения», «о-вещнения» и «о-внешнения». Они решались долго и решаются до сих пор. Человек что-то создает или совершает – оно становится чуждым ему. Вещи, созданные человеком, отделяются от него и начинают жить своей собственной жизнью. Процессы, запущенные человеком, выходят из-под его контроля. Происходят процессы самотворения-самотворчества-саморазвития. В XIX веке возникла проблема саморазвития диалектики идеального «в веществе» и, наоборот, материального «без грамма вещества». В результате обсуждения этой проблемы изменилось представление. Начинают изменяться, старые представления о сущности свободы. Оказывается, сущность свободы возникает в воле, что является прямо противоположным прежнему утверждению, что сущностью свободы является истина. Как же исторически происходило отчуждение в саморазвитии трансцендентальной диалектики идеального «в веществе» и материального «без грамма вещества»? Рассмотрим философские идеи завершения XVIII – первой половины XIX века. Анри Сен-Симон говорил о том, что нужно создавать новое общество: наука даст все, и не надо никаких революций (утопический социализм). Сен-Симон создал теорию социального тяготения. Бентам предложил идею утилитаризма. Что истина для меня? А что полезно? Дальше появилась концепция Огюста Конта, который считал, что сначала было общество религиозное, потом стало метафизическое, а теперь появилась новая позитивная наука, которая все даст, и все получится. Он предложил идею систематического социализма. Параллельно с ним свои идеи развивал Фихте – представитель классического субъективного идеализма. Фихте отказался от кантовской «вещи в себе». Кантовский трансцендентальный субъект у него превратился в абсолютное начало всего существующего («Я»), из деятельности которого объяснялся весь окружающий человека мир («не-Я»). Тем самым предметная сфера человека оказывалась продуктом его деятельности. В конечном счете «Я» осваивал «не-Я», достигал тождества с самим собой. Совпадение индивидуального и абсолютного «Я» – идеал всего движения и развития общества. Идеи Фихте развивал Шеллинг. Абсолютный субъект в системе Шеллинга превратился в божественное начало мира, абсолютное тождество субъекта и объекта. Он, таким образом, в своих воззрениях занял позицию объективного идеализма Гегель был представителем классического объективного идеализма. Кантовской «вещи в себе» он противопоставил диалектический принцип – сущность проявляется, явление существенно. Гегель называл свою философскую систему "абсолютным идеализмом". Он утверждал, что категории - суть объективные формы действительности, в основе которой лежит «абсолютная идея» или «мировой дух». «Абсолютная идея» – это деятельное начало, давшее импульс к возникновению и развитию природного и духовного мира. самоизменяется, саморазвивается, и через ее самотворение возникает природный и духовный мир. Когда не субъективен мир, он результат развития абсолютной идеи. В первой половине – середине XIX века появились новые философские идеи. Прудон критиковал капитализм, стремясь реформировать его. Он считал, что, устраняя отрицательные стороны разделения труда, собственности, стоимости и т.д., можно улучшить капиталистическое товарное хозяйство путем возврата к мелкотоварному производству. Естественно-научные идеи использовал Бюхнер. Он считал, что дух возникает механическим способом. Шопенгауэр считал истинной реальностью волю, а весь созерцаемый в пространстве и времени мир – представлением. В мире преобладают негативное начало, настроение безысходности, неверие в будущее. Кьеркегор исследовал не окружающий человека мир, а само человеческое существование, выбор жизненного пути, его смысл. Он считал, что субъективное бытие человека лежит по ту сторону рассудка, логики, философствования, которые тем не менее берут начало в самом человеке. Философом, подвергшим развернутой критике Гегеля с материалистических позиций, был Людвиг Фейербах. Фейербах отстаивал материалистический взгляд на природу. Однако он природу рассматривал не как механизм, а скорее как организм. Полагал, что ощущение составляет единственный источник нашего познания. Представители домарксовского материализма ограничивались установлением зависимости человека от природы, что приводило их на путь идеализма. Маркс показал, что человек «находится» не только в природе, но и в сфере материальной деятельности, изменяет ее так же, как и общественные отношения. Маркс выделил из системы общественных отношений производственные в качестве определяющих и благодаря этому обнаружил повторяемость в развитии стран и народов. У Маркса идея саморазвития стала основой решения проблем человека и его свободы. Середина – завершение XIX-го века. Неотомисты пытались найти решение проблемы соединения религии и науки. Г. Спенсер пытался подвести все явления под механистическое понимание эволюции – от неорганических до нравственных и социальных, утверждая, что общее направление эволюции – к равновесию. Предложил биологическую модель строения общества. Центральное понятие философии Р. Авенариуса – опыт. Его учение о принципиальной координации (без субъекта нет объекта и без объекта нет субъекта) есть субъективный идеализм. Э. Мах пытался его поправить. Он выделил психический и физический миры, считая, что все внешнее связано с комплексом ощущений. Он тоже был далек от объективизма. Были также последователи Канта – неокантианцы, которые поддерживали разделение на естественные и гуманитарные науки. Соответственно и мир делится на природу (мир сущего или объект естественных наук) и культуру (мир должного или объект гуманитарных наук). Таким образом, появилась наука-science, спасительный миф всего. Разные ученые об этом думали по-разному. Произошли наиболее крупные обобщающие открытия в разных сферах наук, и они определили подъем. Создавались не только чистые теории, но и приходилось от них отказываться, привлекать ощущения, свое существование, культуру. Чисто естественнонаучного знания, науки, которая объясняет все, в абсолютном виде не существует. Основу научного знания составляет именно трансцендентальное познание, которое деятельно конструирует в голове познающего субъекта идеализированные объекты. Десять контрольных вопросов К лекции № 9 «Потребность в объективизации субъективизма философских идей на этапе классического становления эпохи ново-новейшего времени (завершение XVIII века – середина XX века) с позиции сегодняшнего дня и сегодня» по курсу «Философии и Философии Науки» для студентов-физиков 2007 года. 1. В чем заключается суть проблемы «от-чуждения» - «о-вещнения» - «о-внешнения»? 2. Когда возникла проблема саморазвития диалектики идеального «в веществе» и материального «без вещества»? 3. Как меняются представления о сущности свободы? 4. Каковы были идеи Бентама и Сен-Симона? 5. Родоначальником какого течения является Огюст Конт? 6. Какие идеи были выдвинуты Фихте? 7. По какому пути пошел Гегель, преодолевая субъективизм? 8. Родоначальником какого течения был Серен Кьеркегор 9. Какова философия марксизма? 10. Какие тенденции существовали в философии в середине – завершении XIX века? |
|
|